Мифы и легенды Древнего Египта [сборник 2013, худ. А. Лебедев] - Иван Вадимович Рак

— повелитель злых сил, враг солнца — гигантский пестрый змей. Тело его в длину составляет четыреста пятьдесят локтей. [10] Каждую ночь Апоп подстерегает ладью у подземных скал. Заметив ее, он разевает пасть и выпивает всю воду подземного Нила.

И каждую ночь бог Ра и его свита бьются с исполинским змеем, чтобы утром солнце снова взошло на небосвод.

— Дрожи, Апоп! Сгинь, Апоп! Пропади, Апоп! — закричали боги и кинулись сражаться с чудовищем.

Огнеглазый урей Хатхор метнул пучок раскаленных лучей, которые, словно стрелы, впились в тело змея. Гор Бехдетский вонзил в него копье. Упуаут и Нехебкау стали яростно рубить мечами извивающееся страшилище.

Змей взревел от боли. Из разинутой его пасти хлынула вода. Вскоре ладья спокойно закачалась на волнах. Истекающий кровью Апоп уполз в пещеру. За день он успеет залечить раны и следующей ночью снова нападет на Ладью Вечности.

Ладья обогнула скалу, миновала последние врата загробного царства и вскоре причалила к подножию восточных гор. Боги и Ра умылись в священном озере и снова заняли свои места. Неутомимые гребцы взмахнули веслами — и Ладья Вечности выплыла на небо.

Исида и Осирис

Рождение Осириса, его братьев и сестер

Еще до того как Ра покинул землю и стал плавать в Ладье Вечности по небесам и по царству мертвых, богиня Маат создала времена года. Она разделила год на три равные части и дала им названия: время Разлива, время Всходов и время Урожая.

Затем Маат поделила все три времени года на месяцы, по четыре в каждом. Каждый месяц состоял из тридцати суток. Сутки же поровну делились между Луной и Солнцем. Таким образом, солнечный год был в точности равен лунному: и в том и в другом было двенадцать месяцев, триста шестьдесят дней.

Хранительницей этого порядка Маат назначила Луну.

Но круглолицая Луна не справилась с доверенным ей делом. Богу мудрости Тоту без особого труда удалось ее перехитрить и изменить миропорядок.

Все началось с того, что Ра однажды разгневался на богиню неба Нут за непослушание. Разгорелась ссора. Ослепленный яростью бог воскликнул, потрясая кулаками:

— Знай же, непокорная ослушница: страшное наказание ждет тебя! Отныне и навеки я проклинаю все триста шестьдесят дней года. Ни в один из них ты не сможешь рожать детей и навсегда останешься бездетной!

Нут похолодела от ужаса. В отчаянии она заломила руки и пала перед владыкой на колени. Но поздно: проклятие уже было наложено. Солнечный бог, гордо тряхнув головой, повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.

Хлынул проливной дождь — это безутешно плакала убитая горем Нут. В мире все подчинено воле Ра. На все дни года великий бог наложил проклятие. Ей, Нут, не суждено иметь детей!

— И ничего нельзя сделать! Нет такой силы на свете, которая могла бы хоть что-то изменить! — в слезах причитала богиня, как вдруг услышала за спиной спокойный усмехающийся голос:

— Силы такой и вправду нет. Зато есть хитрость! Знай: ум — это нечто гораздо большее, чем сила. Там, где сила бесполезна, выручит ум. Ты скоро в этом убедишься.

Нут стремительно обернулась.

Перед ней стоял Тот. Бог мудрости, посмеиваясь, крутил в руках пальмовую ветвь.

— Ты сумеешь мне помочь? — спросила Нут с надеждой и в то же время недоверчиво.

— Да, — ответил Тот.

— А как?

— Я скоро вернусь к тебе, — сказал Тот с загадочной улыбкой.

Он превратился в ибиса, вспорхнул и улетел.

Нут смотрела ему вслед до тех пор, пока Тот не скрылся из виду. Потом она опять расплакалась. Она не поверила Тоту. Разве можно что-нибудь сделать, если Ра наложил проклятие на все триста шестьдесят дней?! Просто Тот хотел ее утешить, обнадежить, вот и все…

Вздохнув, богиня печально побрела к западным горам.

А Тот между тем прилетел к хранительнице бремени Луне. Добродушная Луна очень обрадовалась гостю. Ей было скучно одной среди неразговорчивых звезд. Редко случалось, чтоб кто-либо из богов навещал ее.

Луна усадила Тота на циновку, расставила перед ним изысканные кушанья: финики, медовые лепешки, орехи и кувшин пальмового вина.

— Угощайся, любезный гость, а заодно расскажи, что нового происходит в мире, — сказала она, села напротив Тота и приготовилась слушать.

Тот отведал яства, вежливо похвалил их и рассказал хозяйке все новости, умолчав только о ссоре Ра и Нут. Когда Тот умолк, Луна предложила:

— Давай теперь играть в шашки!

Ей очень не хотелось, чтоб Тот уходил. Но, кроме шашек, ей больше нечем было занять гостя. А хитрый Тот только этого и ждал!

— Что ж, давай, раз тебе хочется… — протянул он как бы в нерешительности. — А на что мы будем играть?

Луна растерялась:

— Не знаю… Можно ведь играть просто так, ради удовольствия.

— Нет! — решительно возразил бог мудрости. — Это неинтересно! Игра должна быть азартной — а разве будет азарт, если ничем не рискуешь в случае проигрыша?

— Но как же быть? — окончательно растерялась Луна. — Что я сделаю ставкой в игре? Ведь у меня ничего нет, кроме света, которым я по ночам освещаю небо.

— Вот и хорошо. Будем на него играть. Не на весь твой свет, конечно: это слишком много. В лунном году триста шестьдесят дней. Возьми от каждого дня маленькую часть, затем сложи эти части вместе — они и будут ставкой.

— Я не могу этого сделать, — сказала Луна. — Я хранительница времени, и я не вправе отдать ни одного дня из лунного года.

— Да и не надо целого дня! Убавь от каждого дня по нескольку минут — никто и не заметит… А впрочем, как знаешь, — холодно добавил Тот, встал с циновки и сделал вид, что собирается уходить.

— Подожди! — остановила его Луна. — Так и быть. Сыграем на мой свет. Но учти: я убавлю от каждого дня очень маленький кусочек, всего одну семьдесят вторую его часть. Если ты выиграешь партию, никто даже не заметит, что дни сделались короче.

Тот кивнул в знак согласия, и они уселись играть. Наивная Луна! Она надеялась одержать верх над богом мудрости, но не тут-то было! Тот очень скоро выиграл партию, и Луне ничего не оставалось делать, как сдаться.

— Возьми свой выигрыш, он причитается тебе по праву, — проворчала Луна и смешала шашки на доске.

И тут только выяснилось, что, как ни малы были отрезки времени, на которые простодушная Луна укоротила каждый из трехсот шестидесяти дней года, в сумме ее проигрыш